Изучение похоронных обрядов Костромской губернии в начале XX в. URL: http: //web. На формирование культуры Костромского края оказал влияние не только славянский, но и финно- угорский субстрат. Исследования ученых XIX . Фольклорно- этнографические источники позволяют установить широкое распространение элементов финно- угорских верований в похоронно- поминальных обрядах. В 1. 92. 0 г. Смирнова «Народные похороны и причитания в Костромском крае». В эту работу были включены тексты причитаний, записанных Михаилом Михайловичем Зиминым в с. Коверино Костромской губернии. Ценностью данной работы является точное указание мест распространения похоронных традиций и причитаний, что особо важно в связи с пестротой этнического состава края. В Нерехтском, Галичском, Чухломском, Ветлужском уездах Костромской губернии наряду со славянскими, явно прочитываются финские традиции в обрядах и фольклоре. Василий Иванович Смирнов пишет: «необходимо отметить, что население Костромского края далеко не однородно, как по условиям жизни, по говору, так и по своим понятиям и обычаям. Каждая группа селений, как Ликурга, Корега, Баковщина, Одуевщина и т. Поэтому местами и в погребальный обряд вплетаются любопытные характерные особенности, сохранившие черты глубокой старины, отражающие различные колонизационные потоки, столкнувшихся здесь народностей, растворивших в себе финские и другие не славянские племена» . Смирнов сравнивает с черемисскими, ссылаясь на работу И. Материалы к флоре Костромской губернии //Труды общества. Труды Костромского научного общества по изучению местного края : Вып. 1-43 / Костромское научное общество по изучению местного края. В диссертации были использованы опубликованные труды Костромского научного общества по изучению местного края, церков- но-исторического общества. Смысл заботы перекладывать умирающего на лавку или подкладывать солому уже утратился. Настоящее значение обычая, практикующегося так же у черемис, по- мнению И. Смирнова, раскрывается из того, что если умирающего не успели переложить на солому, то всякая постель, на которой он умер, должна поступить в его собственность . Подводя итог описанным традициям, автор высказывает мнение: «. И далее дополняет: «Прежние языческие верования вообще не вытеснены совершенно, твердо держится верование, что мёртвый продолжает жить в могиле. Отсюда он является людям. Важная информация содержится в отчётах, протоколах заседаний КГУАК, в опубликованных трудах областных историко-археологических съездов в Твери, Костроме, Ярославле, а также протоколах заседания Костромского научного общества по изучению местного края. Краеведческие записки (Кострома) - 1, 2 - ищем, 3; Издания организаций. Костромское научное общество по изучению местного края. Костромской педагогический институт. Сборник научных трудов / ученые записки. Материалы к флоре Костромской губернии // Труды общества // Труды Костромского научного общества по изучению местного края. Костромы, труды губернской архивной комиссии, научного общества по изучению местного края, справочники-календари, списки населённых мест, . В отмеченных здесь костромских народных похоронных обычаях заметны разные религиозные наслоения и следы языческих религиозных верований и представлений далеко не исключительно славянских». Для того времени это смелое высказывание, так как общепринятым считалось указывать на великорусский характер населения. Касательно методологической базы статьи Василий Иванович сам отмечает, что «не задавался целью провести полный исчерпывающий анализ Костромских похоронных причитаний как со стороны их содержания, так и с точки зрения изучения форм народного языка». Считая материал особо значимым, автор приводит все записи полностью, располагая их по уездам. Многие материалы были взяты из анкет КГУАК 1. КНОИМК, собранных так же с помощью анкеты в. Страхового Отдела при содействии В. Миндовского, а так же А. Имеет значение и мнение В. Смирнова о преимуществах метода анкетирования: «Факты определенного порядка, повторенные в корреспонденциях из разных мест, дают основания к заключениям о широте распространения известного явления или обычая и силе пережитка отдалённого прошлого» . Что касается анкеты. КНОИМК испытывал большие затруднения при сборе материала, о чём Василий Иванович и упоминает, приводя слова одного из корреспондентов: «В виду теперешнего тревожного времени насилу уговорил сказать записанное – боятся, чтобы чего не вышло, и не попасться под ответственность – страшно все запуганны» . Материалы, собранные В. Смирновым, легли в основу обобщающих трудов исследователей второй половины XX в. Используя его материалы, С. Толстая глубоко исследует природу похоронных причитаний. Она пишет: «Мне кажется недостаточным объяснение этого явления только как ритуального оформления естественного человеческого состояния горя, печали, тоски при разлуке и прощании с близкими. Прежде всего, обращает на себя внимание обязательность оплакивания покойника. Смирнов, тех, кто не причитает на похоронах, строго осуждают» . Алексеевский, опираясь на работу В. Смирнова, проводит параллели между традициями народного похоронного обряда и причитаниями в Костромском крае и у финно- угорских народов. По его мнению похоронные, и поминальные причитания в первую очередь являются способом коммуникации с миром мертвых у данных народов. Однако они преследуют разные цели. Цель похоронных причитаний – обеспечить покойнику правильный переход из мира живых в мир мертвых, успешно проводить его в «дальнюю дороженьку». Неслучайно активнее всего причитают в начале и в конце «пути»: когда покойника выносят из дома, и когда происходит прощание на кладбище. В плачах покойнику указывают дорогу на тот свет, описывая его как отдаленное замкнутое пространство, откуда нет выхода «ни пешему, ни конному», просят передать привет умершим родственникам и описывают свое бедственное положение после смерти кормильца, что можно трактовать как косвенную просьбу о заступничестве. В поминальных причитаниях покойник или умершие предки в целом воспринимаются как обитатели «иного мира», что меняет принципы общения с ними. Поминальные обряды и причитания преследуют общую цель – упорядочить коммуникацию между тем и этим светом, огородить живых от потенциально опасного воздействия мертвых, задобрив последних. В текстах поминальных плачей часто встречаются жалобы на свою тяжелую жизнь, просьбы о помощи или совете. Большое значение имеет «задабривание» умерших, которым живые предлагают богатое угощение . О том, что обрядовые плачи ни в коем случае нельзя рассматривать как обычное выражение горя в. По его мнению, похоронные плачи – это «язык сакрального общения» с усопшими . Его тезис о том, что причитания являются способом контакта между миром живых и миром мертвых, убедительно доказала У. Конкка на карельском материале . Народные похороны и причитания в Костромском крае // Труды КНОИМК. Второй этнографический сборник. Обрядовое голошение: семантика, лексика, прагматика // Мир звучащий и молчащий: Семиотика звука и речи в традиционной культуре славян. Севернорусские похоронно- поминальные причитания как акт коммуникации: к вопросу о прагматике жанра // Рябининские чтения – 2. Петрозаводск: Музей- заповедник «Кижи». Карельские обрядовые плачи. С. 2. 6 – 1. 19. Все статьи автора «Шарабарина Софья Геннадьевна».
0 Comments
Leave a Reply. |
AuthorWrite something about yourself. No need to be fancy, just an overview. Archives
December 2016
Categories |